— Командир, до города, трешку плачу. А там до ментовки докинь… Что молчишь?

— Здравствуйте, Александр.

Я пригляделся и, наконец, узнал водилу.

— Оба-на! Какие люди! Виталик? А ты чего здесь?

— Виталий, — поправил меня водитель белого запорожца.

Это был тот самый учитель биологии из Алёниной школы. Который ее сосед, чьими цветочками я так показательно клумбу украсил. Рубашка все так же застегнута под самое горлышко, аж бесит. И челка зализана до блеска соплей, а очки вовсе не придавали его морде лица важности, хоть и считались маркером ума и интеллигентности, а делали из учителя просто доходягу-слепыша.

— Конечно, Виталий, — я уселся на переднее сиденье, оно и понятно, до заднего в такой машине хрен доберешься, да и не привык я на заднем ездить. — Как жизнь? Как Алена? Слушай, не в службу а в дружбу, меня до работы довези. Да не бойся, я заплачу…

Учитель переключил передачу и повел машину в сторону города.

— Денег не надо, довезу… — нахмурился он, как свинцовая тучка из мультика. — Скажите, а почему вы меня про Алёну спрашиваете?

— Ну как же? Ты же к ней тогда с цветочками хаживал. И потом, вы вместе работаете, еще и соседи по даче, оказывается.

Я решил проверить, знает ли Виталик про дачу.

— У Алёны здесь дача? Я не знал, — искренне удивился учитель.

Врет? Пока не пойму…

— А ты разве не на ее дачку сейчас ехал? — я с подозрением скосил взгляд на Виталика, на его, вроде, безобидный видок, засекая в то же время странный блеск в несомненно умных глазах. Такими любят изображать в фильмах маньяков. Внешне безобидные ботаны, а внутри куча кровавых демонов рвётся наружу. Но Виталик не маньяк, он даже ремень не носит.

— Нет, я маму довозил. И потом, какое ваше дело? Вы мне допрос устраиваете? — взвился он.

Заметил, наверное, мой взгляд. Ну ничего, переживёт.

— О как… Ты чего, Виталий, обиделся? Я же сказал, я тебе на бензин дам, еще и сверху два раза по столько.

— Не делайте вид, что не понимаете, — поджал губы молодой учитель. — Я просто тогда в гостях не подавал виду.

— А теперь? Подавай, я слушаю… Что не так?

— Я же вижу, как вы смотрите на Алёну.

— Куда хочу, туда и смотрю.

— А еще вы смотрите на Асю… На ту девушку, что журналисткой работает, подруга Алёны.

— Помню такую, и что?

— Как что? Вы пудрите Алёне мозги, Александр! Это неприемлемо!

— Виталик, — по-отечески проговорил я. — Я тебе секрет открою. Мужчина может еще и не только смотреть… Ты не пробовал?

— Ваш сарказм неуместен, — пробубнил биолог.

— Ладно, говори чего хошь…

— Вы специально выставили мои цветы на улицу, воткнули их в газон, думали, я не понял?

— Если бы ты не понял, то я бы о тебе совсем плохо думал. И все же, не уходи от темы. Говори, чего надо.

— Я хочу… я хочу… — истово выдохнул учитель

— Ну…

— Я хочу, чтобы вы отстали от Алёны!

— Договорились, как скажешь. Вообще базара ноль. Все, брат, поздравляю, она теперь твоя.

— Пр… правда?

— Тьфу ты! — не выдержал я. — Нет, конечно! Виталик, тебе сколько лет?

— Тридцать.

— Вопрос был риторический. Я имею в виду, что ты не со мной договаривайся, а с Алёной. Нравится девушка? Иди и возьми ее.

Я науськивал Виталика, подталкивал к действиям вовсе не потому, что хотел, чтобы он отбил Алёну. Нет… Мне почему-то стало его жалко. С Алёной у него явно не выгорит, так, может, он хоть поймет что-то, усвоит. Переварит, и получится с другой девушкой.

— Как это, что вы такое говорите? Иди и возьми. Мы хоть и приматы, но разумные. Девушка — это не вещь, чтобы ее брать!

— Так, да не так. Ты вообще когда-нибудь встречался с девушками, примат? Ну, в смысле, дружил? Ну как мужчина с женщиной? Что зенки пучишь на меня? На дорогу смотри. Я говорю, отношения у тебя были?

— Какое это имеет значение? — гордо процедил Виталик.

— Понятно, значит, не было. Вот если не хочешь быть всю жизнь один, послушай совет.

— Ваши советы мне ни к чему, — он дёрнул подбородком.

Явно дождаться не мог, когда мы уже доедем, и я свалю из его машинёшки.

— Во-первых, — все равно продолжал я. — Не называй на «вы» человека, который примерно твоего возраста и сам называет тебя на «ты». Меня, то есть.

— Вы советуете мне неуважительно относиться к вам? Это немыслимо, и зачем я вообще вас слушаю?

— Затем… Рули и не перебивай. Во-вторых, купи ремень и вставь в брюки.

— Зачем? Они у меня и без ремня держатся.

— Репутация мужская без ремня не держится, Виталик.

— Как это?

— Тебе пока не понять, прими как должное. Следующий пункт — расстегни уже рубашку. Верхнюю пуговку. И никогда, никогда не застегивай. Прямо по рукам себя бей, но ни-ни.

— Странный совет… — поморщился учитель.

— И последнее и самое главное — не рассказывай девушке про свои заботы и проблемы, про то, что тебе план к урокам надо делать, что тебе домой пора.

— Девушки любят ответственных, — возразил Виталик.

— Ну да… по тебе сразу видно, как тебя нарасхват бабенки залюбили.

Тишина стала особенно напряжённой. Если бы Виталик был не Виталик, сейчас началась бы драка.

— У вас все? — выдавил тот.

— Не «у вас», а «у тебя».

— У тебя все? — нехотя поправился Виталик.

— Всё, бывай… — мы уже подъехали к милиции. — Удачи, надеюсь когда-нибудь погулять у тебя на свадьбе. Если будешь следовать этим нехитрым советам, то все получится. Мы придем на бракосочетание к тебе с Алёной.

Виталик нервно повел бровью, но промолчал. За внешним отрицанием я разглядел в его лице думательно-осмыслительный процесс. Все же я его зацепил, заставил призадуматься.

Я вылез из запорожца. А он все сидел и не трогался с места. Сидел и смотрел в никуда. Биологи же не тупые, может, поймет?

О Виталике я забыл через три секунды, спешил за Мухтаром, нужно срочно свозить его в дачный домик и дать понюхать следы кирзачей.

— Саныч! — окликнул Баночкин.

Черт, неужели на выезд зовет?

Я притормозил возле дежурки, а Михаил всё махал рукой за стеклом, дескать, зайди, есть разговор.

— Чего хотел? — вошел я в его «аквариум» немного раздраженным. — Я тороплюсь, Миха.

— Это самое, Саныч… Тебе звонили.

— Кто?

— Не знаю, просили позвать к телефону. Голос скрипучий. Я так и не понял, баба это или мужик. Сказал, что тебя нет, спросил, что передать. А голос ответил, что привет от Гоши передавай. Как-то так…

— От кого?

— От Гоши.

Что за чёрт ещё.

— Да понял я, не глухой. От какого еще Гоши?

— Это самое… Я-то откуда знаю? — Баночкин беспомощно пожал плечами так, что те чуть до ушей не достали. — Ты что злой такой, Саныч?

— Пистон пропал…

— Как пропал?

— Ну, я его спрятал в одно надежное местечко, прихожу, а его нет.

— Может, просто утёк? Надоело сидеть ему. Или за водкой пошел? Алкаш ведь, что с него взять? У них, знаешь как бывает? Малые дозы побуждают к походу за большими. И так по кругу.

Он поводил рукой в воздухе — мол, не разорвать порочный цикл.

— Да там следы борьбы и следы проникновения имеются… — тяжело вздохнул я.

— Ого… Сообщение бум регистрировать? Официально пропажу…

— Пока нет, сам справлюсь. Я Загоруйко возьму и Мухтара. Ты, если что, прикрой от начальника нас. Скажи, что мы с экспертом выехали на следственный эксперимент, например. С прокурорским следаком куда-нибудь.

— Что-нибудь придумаю, — кивнул Михаил. — А про Гошу ты не вспомнил? Что за гад такой?

— Точно! Миха, спасибо!

— За что?

— Я вспомнил. Гоша — это гад!

— Мерозпакостный мужик? Жулик?

— Нет, просто натурально ползучий гад.

— Это как?

— Не важно, дай-ка мне телефончик, позвонить. Какой номер морга?

— Вон, на стене, видишь, химическим карандашом написано?

— Угу.

— Вот такой же номер, только последние четыре цифры другие.

— Шутник, четыре из пяти — другие. А какие тогда эти четыре?